Если вам кажется, что кто-то следит за вами через ваш компьютер, переживать из-за этого не стоит. Достаточно проверить, у кого есть доступ к веб-камере, клавиатуре и другим устройствам. И, если подозрения подтвердились, решить эту проблему.
В XXI веке ощущение, что за вами подсматривают, усилилось. Если раньше люди боялись соседей с биноклями, фургонов у забора и искали в телефонах прослушку, то теперь слежку можно вести прямо через ПК.
Разумеется, засечь шпионские программы и вирусы не очень сложно. Достаточно обратить внимание на список установленных приложений, заряд батареи, мигание индикаторов и другие детали. Советуют специалисты и обратить внимание на веб-камеру: если огонёк загорелся (хотя бы на секунду), значит, вас снимают.
Вот только на деле заметить, что камера работает, не так уж просто. Во-первых, индикатор может просто перегореть. А во-вторых, иногда вебка снимает и с выключенным диодом. Всё зависит от работы конкретной камеры, и иногда лампочку можно отключить программно.
Читайте на Medialeaks Хороший мальчик меняет профессию. Как сиба-ину начал работать в Data Science?
Например, в 2013 году исследователи из Университета Джона Хопкинса выяснили, что на макбуке можно отключить индикатор веб-камеры и снимать видео без ведома пользователя — причём делается это даже через приложение без root-прав (прав администратора).
Тогда речь шла о старых моделях ноутбуков, но стоит учитывать, что и на новых устройствах могут найтись свои уязвимости. К счастью, проверить, кто пользуется вашей веб-камерой или, например, считывает всё, что вы печатаете на клавиатуре, можно, и не глядя на световые индикаторы.
Сталкинг в социальных сетях
Начинается сталкинг чаще всего вполне безобидно: сталкер (преследователь) – нередко бывший парень девушки или просто знакомый, вращающийся в том же кругу, что и она, зависает на страничке жертвы, лайкает ее фото, пишет комплименты в комментариях, просит добавить в друзья и активно следит за всей ее жизнью через интернет. Однако постепенно сталкер становится все более навязчивым, а его сообщения все более откровенными, пошлыми и неуместными. Он начинает активно писать девушке личные сообщения, требует встречи в реальности или «хотя бы» новых фотографий, сделанных специально для него, а на отказ реагирует крайне агрессивно и быстро переходит к грязным оскорблениям. Заканчивается такое «общение» тем, что девушка блокирует преследователя и надеется, что теперь ей не придется терпеть его хамство. Но чаще всего на этом сталкер не останавливается…
Потеряв доступ к своей жертве в социальной сети, сталкер начинает изыскивать возможность вновь вернуть ее под свое влияние, напугать ее, вызвать страх и напомнить о себе любым способом. В ход идут подставные страницы, сообщения друзьям, а также продолжение сбора любой информации о девушке. Сталкеру ничего не стоит прикинуться незнакомым симпатичным парнем и предложить жертве виртуальное знакомство, в ходе которого он обманом вытащит ее на встречу, где угрозами и давлением попытается заставить ее с ним встречаться. А может и подделать страницу родственницы или близкой подруги девушки, чтобы выманить номер ее телефона.
«Мрачные дядьки»
Впрочем, бывают ситуации, когда «лучше бы это была наружка». Если в том же безлюдном парке за вами увязались три мужика, это уже явно другая ситуация. Но как не перепутать «топтуна» с киллером или бандитом?
«Лицо у «топтуна» должно быть незапоминающееся, неприметное. «Топтуны» – это не мрачные двухметровые дядьки с квадратной челюстью и тяжелым взглядом, – говорит Николай Тюнеев. – Кроме того, поскольку наблюдатели никого не захватывают и не обезвреживают лично, оставляя это коллегам, они не будут переть к вам напролом».
В то же время, понять по глазам, что за тобой идет профессионал, довольно сложно. «Профессионал попытается не столкнуться взглядом с объектом (это демаскирующий признак, контакт приводит к запоминанию лица) и никогда не будет идти с лицом кирпичом – наоборот. Если вы поворачиваетесь, и за вами – грозного вида человек, который смотрит на вас в упор, даже не пытается вести себя скрытно (в отличие от «наружки»), это точно другая история», – говорит эксперт.
Так что схематически «топтун» – это человек, который повторяет маршрут объекта, может менять облик, собран, пытается избегать прямого визуального (и вообще любого) контакта с объектом, пытается затеряться в толпе. Впрочем, если какой-то бугай пьет на детской площадке, а незнакомая бабушка говорит с кем-то через микрофон в воротнике, вовсе не обязательно они «пришли за вами». Тем более что, в современных реалиях, бугай с пивом в песочнице, увы, не редкость, и смотрится вполне гармонично.
Самый лучший способ вычислить наружное наблюдение за собой – быть предельно внимательным, пытаться отлавливать несоответствие поведения и внешности людей окружающему контексту. «Если вы уверены, что за вами «хвост», хорошим способом будет максимально возможная смена внешнего вида (одежда, очки, парик) и избавление от любых средств связи. А вот приемы с «левыми» сим картами, к сожалению или к счастью, в настоящее время уже не работают», – подытожил Николай Тюнеев.
«Бомж с тележкой»
Что до париков, переодеваний в «дедушку» по примеру знаменитого сыщика Шерлока Холмса или, например, в бомжа, такое практикуется, но в меру разумного. Кстати, тема бомжа – если верить западному кинематографу – у тамошних оперов весьма популярна. Чтобы приблизиться к объекту – например, какому-нибудь наркобарону или любому другому подозреваемому – оперативник притворяется бомжом, прячет лицо под капюшоном и идет себе с тележкой, полной бутылок, объедков и мусора, прямиком к логову подозреваемого. Типа, «мимо проходил». Но тут, по законам жанра, его останавливают крепкие смуглые парни с оружием и настоятельно советуют идти побираться куда подальше. В этот момент «бомж» выхватывает оружие и кричит «полиция» – что, по словам эксперта «МИР 24», уже является грубой ошибкой. Не считая того, что приближаться к объекту на близкое расстояние просто непрофессионально.
«Однако стоит оговориться: следует отличать «топтуна», цель которого – сбор информации, и обычного опера, целью которого может быть приближение к объекту на максимально близкое расстояние для его задержания. Вот тут вполне сойдёт «выхватывание пистолета» из-под одеяния бродяги или дворника», – поясняет эксперт.
Но при этом важно понимать, что реальная жизнь и реальная деятельность правоохранительных органов – это одно, а кино – другое.
«В кино многие моменты для зрелищности приукрашиваются. Но по поводу переодевания и изменения внешности – да, такие приемы, действительно, используются. Люди, которые осуществляют наблюдение, могут менять и внешность, и одежду. Демаскировать (раскрыть) такого наблюдателя можно по нижней части одежды. Сменить на улице, «в поле» куртку, парик или очки несложно, но вот брюки, юбку (а женщины тоже этим занимаются), обувь – гораздо сложнее», – поясняет эксперт.
Так что если вы заметили одно и то же лицо, следующее за вами, да еще и в разной одежде – это повод напрячься. Но люди (как и машины) тоже будут меняться – наблюдатели работают группой. Смена не только внешнего облика, но и людей, и машин – основной момент этой работы. Если работают профессионалы, шансов вычислить их, мягко говоря, крайне мало.
Наблюдатель должен слиться с окружающей местностью, с толпой. Но если происходит так, что объект наблюдения заходит на безлюдную территорию, по правилам, нужно на некоторое время оставить его без присмотра, чтобы не маячить с ним на одном «пятаке», и перекрыть отходы из данной локации. «Перекрыть – не в том смысле, что объекту физически не дадут покинуть этот участок, а в смысле слежки за выходами оттуда. Но профессионалы не станут себя выдавать и не пойдут за объектом туда, где он с легкостью их заметит. Работает, как правило, не один человек, а группа, они перекроют выходы и продолжат слежку за объектом уже там, где это будет возможно», – поясняет собеседник «МИР 24».
Так что «объекту» – человеку, попавшему под наблюдение – можно посоветовать выбирать места с умеренным скоплением людей, не многолюдную толпу, где «наружку» не вычислит даже профессионал, но и не безлюдные подворотни.
Важна культура помощи
Заметить пожилого «потеряшку» с деменцией на улице не так сложно: он может быть одет совершенно не по погоде, в домашних тапочках и халате. Если потерянный на вид пожилой человек просит о помощи, наберите 112 и побудьте с ним до приезда полиции. В идеале нужно сфотографировать человека, записать, кто и куда его повез, и сообщить в поисково-спасательный отряд.
Если пожилой человек просит купить ему билет на транспорт, то не спешите оплачивать поездку. К сожалению, отмечает руководитель направления психологии «Лизы Алерт» Анна Шипилова, оказавшийся на улице пожилой человек с деменцией не всегда понимает, что ему нужна помощь.
Фото: ТАСС/Артем Геодакян
— Чаще всего люди с деменцией не принимают помощь, потому что они точно знают, куда идут и что им нужно. Единственная помощь, которую они могут принять, — это если им предлагают помочь вернуться домой. Но, к сожалению, мы встречаемся с такими ситуациями, когда человеку оплачивают проезд или подбрасывают на машине до того пункта, который человек сам называет, но оказывается, что он не живет там уже много-много лет, — говорит Анна Шипилова, отмечая, что важно создавать культуру помощи дезориентированным людям.
Действовать без промедления
Если человек уже пропал, не ждите, бейте в колокола — в полиции обязаны принять ваше заявление сразу. Рекомендуется проявить настойчивость при общении с сотрудниками правоохранительных органов: в Москве практически на каждом доме, каждом подъезде есть камеры, и у полицейских есть доступ к записям.
Обязательно обратитесь в отряд «Лиза Алерт», где сделают ориентировку, таблицу больниц для прозвона, подскажут, как правильно искать.
Сотрудники поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт»
Фото: ТАСС/Артем Геодакян
Если дедушка буквально только что ушел, обследуйте район, проверяйте дома и подъезды, особенно очень похожие внешне на те, где живет пропавший близкий. Придется вспомнить прошлое: где любил гулять, где раньше жил (даже если это другой город), адрес работы, привычки. Задавайте себе вопросы и вспоминайте. Где в последнее время хотел побывать? Какие места недавно упоминал? Может быть, вы не пускали человека в лес, а он заядлый грибник. Нужно искать на тех маршрутах, по которым человек многие годы перемещался: на работу, в дом детства, откуда переехал и так далее.
Дрон-хранитель: искусственный интеллект поможет найти пропавших людей
Сотовые операторы апробируют новые технологии для поисково-спасательных операций
Не забываем о силе соцсетей: разместите фото бабушки или дедушки, просите обратить внимание, ведь никогда не знаешь, кто может увидеть этот пост и помочь.
Фотография на память
Можно ли предупредить уход из дома человека, страдающего деменцией? Это трудно, поскольку невозможно контролировать человека 24 часа в сутки семь дней в неделю. Но можно помочь максимально сократить поиски. Сайт memini.ru, посвященный проблемам деменции, дает несколько советов.
Во-первых, соседи должны знать, что у близкого вам человека проблемы с памятью. Не стесняйтесь давать свой номер и просить соседей звонить, если вдруг они заметят, что ваши папа, мама, бабушка или дедушка куда-то идут одни. Если вы живете отдельно, то звоните своим пожилым родным с деменцией или соседям каждый день, так как часто заявка на розыск поступает только спустя два-три дня — драгоценное время потеряно. Если не можете сами навещать родного человека, опять же просите соседей заглядывать к нему: вы должны каждый день знать, где человек, как он себя чувствует.
Купите и убедите пожилого человека носить с собой мобильный телефон (самой простой, удобной модели). Занесите в «Избранное» экстренные телефоны и номера родных. Даже если человек нечасто будет по нему отвечать, есть надежда получить данные о перемещении. Оформите SIM-карту на свое имя и подключите функцию получения геолокации у сотового оператора. Также можно приобрести трекер, который поможет отследить перемещения с помощью GPS.
Фото: ТАСС/Елена Афонина
Можно положить в карманы одежды записки с вашим номером телефона, именем, а также нашить бирки с номером телефона и вашим именем, Ф.И.О. бабушки или дедушки на одежду — не только на верхнюю, но и на нижнее белье.
Клеточные мембраны помогут победить болезни Альцгеймера и Паркинсона
Российские специалисты выяснили, как именно разрушаются важные структуры живого организма
Проходят километры в забытьи
«В ближайшие 30 лет людей с деменцией станет почти втрое больше»
Координатор ВОЗ Манфред Хубер — о способах борьбы со старением, предотвращении болезни Альцгеймера и европейском опыте ухода за пожилыми
В июне в Калужской области пропала 76-летняя Людмила Георгиевна. Месяц назад она уже уходила из дома. Тогда волонтеры вернули женщину домой, и вот история снова повторилась: ушла в ночь в неизвестном направлении. Как рассказали волонтеры в сообществе калужского отделения поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт», сразу бросились опрашивать сына бабушки, связались с полицией, скорой, начали прозвон больниц, параллельно составляя ориентировку для размещения в Сети.
Вдруг звонок от молодого человека по имени Антон: он встретил в гаражном кооперативе растерянную бабушку, которая отказалась от помощи и ушла. Через какое-то время сосед по гаражу кричал и ругался на весь кооператив: бабушка закрылась в его машине и наотрез отказывалась из нее выходить. Глядя на это, Антон нашел страничку «Лизы Алерт» в соцсети и набрал номер инфорга. Как оказалось, это и была пропавшая Людмила Георгиевна. Всё закончилось благополучно. Выяснилось, что с момента исчезновения бабушка в полузабытьи прошла невероятную для себя дистанцию в 21 км и очень устала.
Фото: Depositphotos
Слабоумие, старческий маразм, утрата способности мыслить, запоминать, распознавать предметы — как деменцию не назови, а легче с ней жить ни пожилым людям, ни их близким не становится. По данным ВОЗ, в мире насчитывается свыше 50 млн человек, страдающих деменцией, в России эти данные в районе 2 млн. Более того, по прогнозам той же Всемирной организации здравоохранения, к 2030 году от деменции будут страдать свыше 80 млн человек по всему миру.
Жизнь без памяти: в России около 2 млн пожилых с болезнью Альцгеймера
В поле зрения врачей попадает лишь один из десяти таких пациентов
Кто пропадает? Люди, которые ушли гулять, заблудились и уже не могут найти обратную дорогу. Те, кто просыпаются среди ночи и, не узнав свой дом, уходят на улицу и теряются. Они могут пройти десятки километров. Кто-то уезжает в другой город или попадает в больницу. Некоторые из них умирают в больницах как неизвестные.
— Примерно половина людей, которых мы ищем, — это люди с такими изменениями. Это проблема, которую не видит государство, не видит общество, — рассказал «Известиям» член Общественной палаты РФ, председатель поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» Григорий Сергеев. — В реальности у огромного количества граждан в возрасте 75+ есть какие-то проблемы с памятью. И будет хорошо, если будут системные решения.
Один из реально работающих проектов, по словам Григория Сергеева, — совместная работа поисково-спасательного отряда и бизнеса «Островок безопасности». Это около 40 тыс. точек (например, сетевой магазин), где персонал точно знает, как помочь потерявшемуся человеку с деменцией и куда звонить.
— За год работы «Островка безопасности» порядка 600 людей вернулись домой, и во многих случаях еще до того, как родственники поняли, что что-то случилось, — говорит Григорий Сергеев. — Несколько десятков случаев оказались чистым спасением жизни, когда людям было плохо, но благодаря грамотным действиям мы успели помочь вовремя.
Сотрудники поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт»
Фото: ТАСС/Алена Кардаш
По словам председателя «Лизы Алерт», порядка 30% людей, которых сейчас ищут (около 100 человек ежедневно), уже проходили через медицинские учреждения, но их не могут обнаружить, потому что нет федеральной базы таких пациентов.
— Это важная вещь. Есть даже поручение президента по этому поводу, которое, я надеюсь, превратится в федеральную базу, — говорит Григорий Сергеев.
Никотин по рецептору: от болезни Альцгеймера помогут белковые капли
Ученые разрабатывают уникальное лекарство, способное затормозить развитие деменции
О стереотипах в обществе и способах защиты от сталкинга
Елена Болюбах консультировала разработчиков игры по психологии поведения героев, чтобы их действия соответствовали реальности. Она рассказала «7×7», что жертвы сталкинга часто не обращаются за помощью или делают это слишком поздно. Из-за стереотипов, сложившихся в обществе, как мужчины, так и женщины иногда принимают сталкинг за ухаживания:
— Например, девушка с молодым человеком познакомились и сходили на свидание, после чего девушка решает, что не хочет развития отношений, и говорит или пишет ему об этом. А он этого не понимает и продолжает ходить за ней, звонить, писать. По опыту кризисного центра могу сказать, что обращающиеся к нам девушки рассказывают: «Я уже как только не говорила ему „нет“, а ему все равно кажется, что я его так просто подбадриваю». Здесь играют роль наши условные культурные нормы и стереотипы, скажем так, «мужчина должен добиваться женщину».
Похожая ситуация в России была с домашним насилием:
— Мы очень долго «ломали» стереотип, что домашнее насилие — это только когда уже, условно, сломаны ребра. На самом деле насилие начинается со слова, никто никогда никого сразу не бьет. Так и со сталкингом, он бывает разный.
«Закурить есть?»
«Топтуна» можно заставить играть по своим правилам – неожиданно остановить этого человека (если возникли подозрения, что это именно наблюдатель), и обратиться к нему с вопросом. Причем не из серии «закурить есть?», «а если найду?», угрожая при этом «распальцовкой» (это даст понять, что вся операция раскрыта, а наблюдатель «срисован»), а, например, «как пройти к музею». Грубая атака «топтуна» (вопросы про «закурить», «че надо» и т.п.) приведет к обратному эффекту: еще более организованной и спланированной слежке. Или недоумению, если это вообще кто-то совершенно посторонний.
Но попытаться, выражаясь языком профессионалов, спровоцировать наблюдателя к раскрытию вежливым вопросом, чтобы выяснить, слежка это или нет, вполне реально. «Далее нужно посмотреть на его реакцию – стресс обязательно проявится по внешним признакам. Если это случайный прохожий, он равнодушно укажет путь к музею, но, если это «наружка» – наблюдателя могут выдать вегетативные проявления. «Топтун» не ожидает того, что объект подойдет к нему и начнет что-то спрашивать, и может растеряться», – поясняет собеседник «МИР 24».
А вот спровоцировать наблюдателя на раскрытие посредством бегства невозможно. Профессионал, увидев, что объект ускорил шаг или побежал, понимает, что его «срисовали», прекращает наблюдение и передает его другому «топтуну», говорит Николай Тюнеев. Но вслед за объектом не побежит. А если побежит – значит, это, опять же, не «наружка», а какая-то иная история. Задача профессионала – привлекать к себе как можно меньше внимания, быть максимально естественным и не поддаваться на провокации со стороны объекта.
Но стоит помнить о том, что профессионала невозможно заметить в принципе.
«Если бы – как в случае с фотографом – это действительно была слежка, и объект раскрыл бы наблюдателя резким торможением, вынуждающим того пройти вперед, пристальным взглядом, дающим понять, что наблюдение обнаружено, то это, со стороны предполагаемого наблюдателя, было бы типичной ошибкой начинающих оперативников. Они стараются быть как можно ближе к объекту наблюдения, и, в то же время, оставаться незамеченными», – говорит эксперт.
«Грамотная» дистанция между наблюдателем и объектом зависит от локации, личных особенностей объекта, причин, послуживших основанием наблюдения, ведомства, которое осуществляет мероприятие. Информация на сей счет считается закрытой.
Нельзя недооценивать риск
Не лишним будет периодически проверять, а помнит ли близкий человек свои имя, фамилию, адрес, хотя это не панацея. Психиатр, вице-президент фонда помощи людям с деменцией и их семьям «Альцрус» Мария Гантман замечает, что родственникам нельзя недооценивать риск потерять своего близкого.
— Как обычно рассуждают? «Если человек уйдет из дома, он же сможет сказать, как его зовут. Я спрашиваю у него адрес — он отлично помнит его». Люди, во-первых, не учитывают, что уже через несколько часов после бесцельного блуждания по улице (на холоде, на жаре, без еды, без воды) человек не сможет сказать ни свой адрес, ни как его зовут, — говорит эксперт. — Когда люди с деменцией пугаются или тревожатся, они забывают даже то, что помнили дома.
Мария Гантман отмечает, что никакие технологии не сработают, если родственники не будут насторожены: «За память и ориентировку в пространстве отвечают одни и те же отделы мозга. Если человек плохо помнит то, что ему сказали, переспрашивает много раз, у него уже повышен риск потеряться, и нужно что-то делать: устанавливать приложение «Поисковый центр», вешать бирки, термонаклейки на одежду».
Сотрудники поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт»
Фото: ТАСС/Артем Геодакян
Почаще фотографируйте родных с деменцией. Снимки не только останутся на долгую память, но и помогут в поисках: все-таки куда легче искать 80-летнего человека по свежему снимку, чем по фотографии в паспорте, где ему 45 лет.
По словам Григория Сергеева, какого-то единого рецепта нет: телефон может разрядиться, как и GPS-браслет, но важно использовать все возможности для спасения и обнаружения. Мария Гантман подсказывает еще один лайфхак для обнаружения потерявшегося человека.
Болезнь Альцгеймера можно замедлить
Ученые приблизились к пониманию природы и лечению деменции
— У неопознанных людей, которые оказываются в больницах, проверяют, нет ли их отпечатков пальцев в полицейской базе данных. Но если человек всю жизнь жил и никаких правонарушений не совершал, гражданство не менял, то, естественно, его отпечатков в базе нет,— говорит эксперт. — Но можно прийти в отделение полиции и, оплатив маленькую пошлину, получить такую услугу, как внесение отпечатков пальцев в базу данных.
